Наши переводчики уже многое повидали на своем веку. Они работали на строительных объектах, нефтедобывающих платформах, при пуско-наладке промышленных предприятий, сопровождали делегации ученых, деятелей культуры и искусства. И кому как не им – настоящим практикам, постоянно оттачивающим свое мастерство «в полевых условиях» – знать все тонкости своей профессии, уметь правильно переводить дискуссии…
Наши переводчики уже многое повидали на своем веку. Они работали на строительных объектах, нефтедобывающих платформах, при пуско-наладке промышленных предприятий, сопровождали делегации ученых, деятелей культуры и искусства. И кому как не им – настоящим практикам, постоянно оттачивающим свое мастерство «в полевых условиях» – знать все тонкости своей профессии, уметь правильно переводить дискуссии на узкоспециализированные темы и даже в сложных ситуациях всегда находить правильное решение? В этом-то как раз порой и заключается основная трудность, особенно когда речь заходит о техническом переводе.
Далее мы расскажем Вам об одном интересном эпизоде, который произошел в жизни нашего переводчика по месту его работы.
«Я работал в одной очень уважаемой европейской строительной компании. Помню, как однажды меня вызвал руководитель проекта, австриец, и попросил перевести его небольшой разговор с одним из подрядчиков по монолиту (бетонные работы).
Сразу оговорюсь, что это был мой примерно десятый день работы в этой фирме, да и вообще в строительстве в целом.
Я ужасно нервничал. Накручивал себя, что обязательно попадется какой-нибудь «гадкий» термин, из-за которого порушится всё предложение и я не смогу понять его смысл.
Так оно и вышло. Точно так, как я предполагал. Причем впоследствии я очень часто думал об этом и успокаивал себя тем, что «вот таких вот историй еще будет предостаточно в твоей жизни». Но как говорится в пословице, «век живи – век учись».
Ну так вот, как это было. Значит беседует мой шеф с этим турком, обсуждает график работ и всё такое. А потом подрядчик вдруг заявляет ему: «Послушайте, г-н….(ФИО скрыты, персональные данные), мы монолиты льем вот уже лет как 15. Мы одними из первых пришли на этот рынок в Москву. Вы можете положиться на нас».
После чего делает паузу и выжидательно смотрит на меня, чтобы я смог перевести.
Но я был в замешательстве….!!!! Какие «монолиты»? Что это? О чем это он? И, ведь самое главное, спросить-то не у кого….И вот я, не найдя ничего лучшего, чем просто скалькировать это слово на немецком, выдаю: „Na hören Sie mal, Herr….(), wir gießen monolithische Häuser bereits seit 15 Jahren….“.
Надо было видеть в эту секунду лицо австрийца. Было такое ощущение, что у него «сошлись брови» на лице, в буквальном смысле слова.
И потом последовало, конечно же, коронное „Was???“ (Что???) Was meinen Sie? (Что Вы имеете в виду?)
И мне ничего не оставалось, как извиниться перед руководителем и обратиться к подрядчику, чтобы поподробнее порасспросить его об этих самых «монолитах» и о том, почему «их льют»….
Как я потом выяснил, правильно эта фраза на немецком будет звучать так:
„Wir bauen Ortbetonhäuser bereits seit 15 Jahren“ («Мы возводим монолитные дома уже на протяжении 15 лет».
Прим.: «монолитный бетон» = Ortbeton, не „monolithischer Beton“, как я по ошибке думал сначала.
Здесь мы имеем дело с одним из лингвистических феноменов и переводческих трансформаций, так называемым «метонимическим переносом».
Что такое переводческая метонимия? Это одна из стратегий в переводе, которые обусловливаются когнитивными различиями языков, а именно фокусированием на разных аспектах ситуации. Необходимость в смене этого фокуса появляется именно при переводе. И что мы здесь видим?
Мы видим, что в немецком языке слово Ortbeton является составным и было образовано из двух слов: Ort (место) и Beton (бетон). В принципе, всё понятно. «Бетон, который заливается по месту».
В русском же используется термин «монолитный», то есть «единая конструкция, без полостей и разрывов».
При переводе происходит метонимический перенос с технологии работ на место производства работ, без фактического изменения смысла слова в языке перевода (немецком языке).
Что ж, надо сказать, что после такого вот «боевого крещения» я запомнил на всю жизнь, что такое Ortbeton.
И когда впоследствии приходилось снова переводить австрийцев, я уже без тени сомнений вставлял в переводе „Ortbeton“, получая в ответ удовлетворительный кивок собеседника: „Ach so, Ortbeton, ich verstehe) («А, монолит.. Да, я понял»).
